По моему мнению, чтобы не запутаться в понятиях, не стоит различать две формы патриотизма, а более целесообразно развести понятия «любовь к родине» и «патриотизм». Первое – суть проявление нормального и естественного чувства по отношению к своей стране – своему дому. Второе же – мифологема государства. Патриотом сегодня является тот, кто раболепно признает государственную политику и склоняется пред ней. Стоит только перейти границу дозволенного властью, как сразу рискуешь навлечь на себя обвинения в антипатриотизме, в народе понимаемые как обвинения в нелюбви к родине, поскольку патриотизм и любовь к родине ошибочно отождествляются. Выходит, можно быть патриотом, поддерживающим коррумпированную власть, продающую и предающую страну направо и налево, но в таком случае нельзя быть преданным своей родине. В данном случае эти понятия взаимоисключающие. Но если предположить, что когда-нибудь придет действительно преданная своей стране власть, то ее активиста можно будет назвать верным стране и государству одновременно, то есть в таком случае термины утратят свою антагонистичность. Но, к сожалению, пока мы подобный ход событий – приход некоррумпированной власти – не можем прогнозировать.
Н. Хомский, дискутируя с М. Фуко, говорит следующее: «ныне государство обладает властью навязывать определенное представление о том, что законно, однако это не предполагает, что все это окажется справедливым, точно так же и в определении того, что такое гражданское неповиновение, государство вполне может ошибаться»[242]. Из этой фразы следует утверждение о нетождественном характере понятий «законность» и «справедливость», возможно даже, об их некоторой оппозиционности по отношению друг к другу. Вообще, по мнению Хомского, они не абсолютно тождественны, не абсолютно различны, что мешает прочертить конкретную и четкую демаркационную линию между ними. И затем Хомский продолжает свою мысль: «когда я совершаю какое-то действие, которое государство рассматривает как незаконное, я расцениваю, что оно законно, то есть что преступно именно государство»[243]. Здесь «я сам» как индивид, противостоящий государству, меняется с последним местами. И возникает вопрос: чье поведение законно, чье справедливо, и с чьей точки зрения оно законно и с чьей позиции оно справедливо? «Государство пытается преследовать в судебном порядке людей, которые разоблачают его преступления»[244], – вот слова Н. Хомского, которые можно возвести в ранг великого высказывания. А потому совершенно правильно и справедливо осуществлять действия, мешающие государству совершать преступления.
М. Фуко, в свою очередь, подобно Ф. Ницше, представляет справедливость как некое оружие, принадлежащее или политической власти или, наоборот, ее оппозиции. Эта справедливость, эта выдумка, может выступать как притязание угнетаемых, так и как оправдание угнетателей. И если, по нашему мнению, господствующая власть использует понятие справедливости как аргумент, позволяющий ей повлиять на массы ради достижения собственной выгоды (неважно, в чем эта выгода заключается), то она, эта власть, пытается создать тождественность между оной справедливостью и законностью. Но лишь пытается, а не создает, поскольку апелляция к справедливости – это чаще всего лишь прикрытие, мнимость, под поверхностью которой остается место лишь для меркантильных интересов властвующей верхушки и только.
Но, конечно, мы все так или иначе апеллируем к справедливости, и это происходит потому, что ее нет. Эта фикция так будоражит наше воображение, так нас беспокоит, что мы, порой находясь в полном отчаянии под гнетом власть держащих, используем ее как единственную соломинку, за которую можно уцепиться. У каждого человека, у каждого класса, у каждой общественной формации справедливость своя, и нельзя привести все возможные «справедливости» к единому знаменателю; некое действие справедливо лишь относительно уже принятого кодекса справедливости, оно не может быть справедливым вообще. Однако в политическом смысле под справедливостью принято понимать идею равенства, свободы и братства – как бы утопично и абстрактно это ни звучало (теория прирожденного интеллектуального равенства не представляется обоснованной, поэтому под равенством стоит подразумевать сокращение громадной материальной поляризации и равенство всех перед законом). Мы не можем забыть о справедливости, безвозвратно выбросить ее из головы, потому, что живем в классовом обществе (хотя классовость – далеко не единственный барьер для справедливости), где для нее нет пристанища, но есть место для ее символа, для этой существующей только в наших умах, а не в реальности, фикции. И наоборот, она исчезнет как утопическое ментальное представление и воцарится как реальное положение дел только в бесклассовом обществе, лишенном угнетателей и угнетаемых, о котором так давно мечтают М. Штирнер, П.Ж. Прудон, М.А. Бакунин, П.А. Кропоткин и другие представители анархического движения (индивидуализм, синдикализм, коммунизм). Проблема только в том, что возникновение описываемого ими общества едва ли возможно. Утопия – это не проект, осуществлению которого мешают некие субъективные или объективные факторы определенной общественной обстановки (по-другому, незрелость ситуации), а проект, барьером для осуществления которого служат законы природы[245]. Однако, ориентируясь на идеальные до невозможности общественные устройства, лучше пытаться брать от них то, что представляется возможным создать не в теории, а на практике. Ведь утопия – это не цель, а ориентир для дальнейшего движения. Это ориентир, регулирующий наличную – теоретическую и практическую – деятельность.
Другие статьи:
Методы принятия решений
Методы принятия решений на данном этапе политического процесса зависят от специфики решаемых задач и традиций, сложившихся в структурах управления. Как отмечал американский ученый Р. Говард, в политической жизни, как правило, решаются рис ...
Концепции плюрализма элит
Установки ценностной теории о ценностно-рациональном характере отбора элит в современном демократическом обществе развивают концепции множественности, плюрализма элит, являющиеся, пожалуй, наиболее распространенными в сегодняшней элитарно ...
Функции политической
системы общества
Функции политической системы общества – это определение социально-значимых целей развития общества; мобилизация ресурсов на достижение поставленных целей; управления политическими процессами; контроль за выполнением законов и правил, прес ...