Количественному росту русского чиновничества на Кавказе в значительной степени способствовало дальнейшее распространение на край общероссийской бюрократической системы. Всякая новая административно-территориальная реформа приводила к разбуханию штатов. Правда, следует отметить усилия одного из наместников — графа М.С. Воронцова — сократить штаты гражданского управления. Он полагал, что необходимость привлечения в край большого числа чиновников из внутренних губерний потеряла свой первоначальный смысл, так как уже не ощущалось недостатка, как в образованных русских чиновниках, так и из туземцев. Однако соображения наместника не нашли поддержки в центральных правительственных ведомствах.
Обсуждение возможности пересмотра штатов приняло затяжной характер, и привилегии службы на Кавказе, как правило, отстаивались местной властью с той же силой. Менялась лишь мотивировка».[11]
Отрицательной стороной российской специфики можно считать неспособность столичных управленцев разобраться в местных условностях. Нынешняя чеченская история тому лишнее подтверждение.
«Нельзя отказаться от искушения упомянуть, быть может, о незначительных, но весьма показательных фактах из жизни великого князя Михаила Николаевича. Будущий кавказский наместник, семи лет от роду (в 1840 году), решился вести дневник и буквально в первых его строках записал: «После обеда мы играли в казаки и чеченцы», в данном случае чеченцы — аналог разбойников. Даже у детей, членов Императорского дома, на слуху были разговоры об идущей на далекой окраине Кавказской войне. В период наместничества у великого князя в 1863 году родился сын, и счастливый отец сообщил брату, императору Александру II, что малютка наречен именем Георгий, «по сокращенному Гиго (Грузинское наречие)». Мог ли думать кавказский наместник, что его сыновья, выросшие на Кавказе, в детстве мечтали остаться навсегда в Тифлисе. Как вспоминал его сын, великий князь Александр Михайлович, «наш узкий кавказский патриотизм заставлял нас смотреть с недоверием и даже с презрением на расшитых золотом посланцев из С.-Петербурга».
Российский монарх был бы неприятно поражен, если бы узнал, что пятеро его племянников строили на далеком юге планы отделения Кавказа от России». Таковы штрихи, знаки того, как служба, как писали современники, «выходя из бюрократической замкнутости на поприще гласности», требовала «совершенно иным образом подготовленных деятелей». В частности, кавказский наместник великий князь Михаил Николаевич для службы в военно-гражданской администрации отдавал предпочтение лицам русского происхождения, хотя и участие коренных жителей в управленческом аппарате заметно возросло. Свои позиции великий князь мотивировал многоликостью края, его полиэтничностью, языковой пестротой, разнообразием обычаев. Приводя доводы в пользу сохранения преимуществ службы в Закавказье, он писал, что, пока не произойдет «полное слияние окраин с империей» (а это была генеральная доктрина имперской политики в России), привлечение чиновников будет оставаться насущной необходимостью. В целом же определение статуса служащих на Кавказе было связано с пересмотром действовавших постановлений о преимуществах службы в отдаленных и малонаселенных краях империи.
Например, «в середине 50-х годов прошлого столетия чиновники составляли 92,2% русского населения в городе Эривани, 100% — в Ордубате, без малого 100% -в Баку и т.д.
С известной долей коррекции мы можем судить о сегменте чиновничества в городах Закавказского края по данным Всероссийской переписи населения 1897 года. Удельный вес русских в составе личных дворян и чиновничества составлял более половины в Карской области (56,3%) и Бакинской губернии (52,0%), в Тифлисской — около половины (47,4%), Эриванской (44,0%), Кутаисской (31,0%) и Елисаветпольской(27,6%)».[12]
Другие статьи:
Политическая культура и идеология. Политическая культура
и политическая социализация
Политологи отмечают, что в середине XX в. произошло коренное изменение представлений о роли человека в политическом мире. Появилась необходимость выйти за рамки чисто нормативного описания политики. На более высокий уровень поднялось осмы ...
Национальная безопасность: основные подходы
Термин «национальная безопасность» в российском научном и политическом лексиконе появился недавно, в последнее десятилетие новейшей истории страны. Для обозначения социального явления защищенности жизненно важных интересов личности, общес ...
Легальность и легитимность политической власти.
Легальность: Легальная власть основывается на признании юридических норм, конституции, которые регулируют отношения управления и подчинения. Эти нормы открыты для изменений с помощью установленных законом процедур. Легальная власть – это ...