Процесс вхождения в социальную среду, как известно, называется социализацией. Благодаря ей ребенок усваивает нормы, образцы и эталоны общества, что дает ему возможность быть адаптированным в социуме и занимать статус «нормального» общественного индивида. Казалось бы, что в этом плохого, ведь это необходимый процесс? Да, необходимый для развития человека, так как человек – существо социальное и без окружения себеподобными развиваться не может. Но у социализации есть свои обратные – дисфункциональные – характеристики. Ни о каком личностно-субъектном развитии не может идти речь, если человек взращивается в какой-либо маргинальной общественной единице, если его формирует антигуманная культура, в которой принимаются не традиционные человекоцентрированные ценности, а их эрзацы. Именно о дисфункциональности социализации следует сказать, ведя разговор о принятии догматики нынешнего правительства, поклоняться и стараться всячески угодить которому – более чем безнравственно. Политизация со знаком «минус»… «Не стоит прогибаться под изменчивый мир, пусть лучше он прогнется под нас», – философично замечал А. Макаревич, чей принцип, к сожалению, не отличается особой практической популярностью.
В продолжении этой мысли уместно вспомнить антисоциализационные идеи (назовем их так), согласно которым обычаи и прочие явления коллективного порядка, мифы, укорененные в массовом сознании предрассудки – суть барьеры для познавательной деятельности и выкапывания истины. То есть, человек истины должен быть самобытен, инаков и отстранен от социализирующих тенденций. Конечно, не стоит всерьез принимать тезис о демонизации социализирующих тенденций в самом широком их смысле, но стоит поставить вопрос «кто социализирует?». Если это современные СМИ и политические деятели, то в действительности массовое сознание отдалено от истины. Доводя теории, направленные против социализации, до некоторой степени абсурда, можно сумасшедшего назвать человеком, знающим и говорящим истину, а сумасшедший дом – инструментом не столько лечения (лечения от чего?), а подавления заточенного в нем человека и, соответственно, подавления истины, исходящей из его уст. И правда некоторые так называемые душевнобольные получали таковой статус из политических соображений. Обратившись к истории, можно вспомнить подобные случаи. Эта идея коррелирует с мыслью М. Фуко о тесной взаимосвязи знания и власти, о том, что частнонаучный дискурс (например, медицинский) развивался так, а не иначе, в том, а не в ином направлении, в первую очередь потому, что так было выгодно власти. Концепции, исходящие от власти, эти импульсы к истинности, эти метанаррации, претендующие на истину в последней инстанции, задают правила и границы реализации процессуальности (векторности) истины, определяют горизонт поиска истины. А то, что выходит за пределы этих правил и границ, воспринимается как маргинализм, достойный осуждения или даже строгого наказания. Вспомним сталинские (да и постсталинские) времена, когда за критику (даже конструктивную и объективную, то есть истинностную) власти можно было угодить в психиатрическую лечебницу, а то и в тюрьму. Это не только отчасти подтверждает выше изложенную несколько романтичную идею о возможной правдивости слов так называемого душевнобольного, но и в очередной раз указывает на параллелизм в работе власти и ее институтов (лечебница и тюрьма), которые должны исполнять разные функции – лечение, исправление, наказание за причиненный индивиду или общественному организму вред и т.д. Однако помимо этих функций на них налагается функция наказания не за вред, причиненный «преступником» обществу, а за то, что он сказал правду. Всего лишь за правду. «Я сказал – и меня ваще…», – шутливо и лаконично замечает Е. Летов в одной из своих песен.
Сравнивая массовое сознание 1917-го года с нынешним, мы, к сожалению, приходим к мнению о том, что оно во многом изменилось благодаря псевдокоммунистической, далекой от идеалов ортодоксального марксизма системе, которая на протяжении семидесяти лет заставляла нас шагать в ногу, бояться, терпеть и молчать в тряпочку (я говорю «псевдокоммунистической», так как марксизм не принимал в расчет то, что его научность будет выхолощена в материалистическую религию с ее инквизицией и охотой за «еретиками» и не принимал идею о том, что революция может совершиться сугубо политическими, а не техническими и экономическими, средствами). Русский человек привыкает ко всему, чем государство и пользуется. Не обладая правом таковой деятельности, государство самолично себя наделяет этим правом (и не только этим – посмотрим, что будет потом). А народ для нее – не более чем быдло, чернь, высокомерное отношение к которой – правило хорошего тона современного чиновника. Перед народом не нужно оправдываться, его мнения и интересы не стоит учитывать, это все лишнее; главное – свои собственные (внутрикорпоративные) интересы и цели. «Царь должен быть святым и права не дано свергать зверью с небес величия его», – вот их основной принцип, сформулированный в песне группы «Ария».
Другие статьи:
Национальный суверенитет: понятие, значение для конкурентоспособного
государства
СУВЕРЕНИТЕТ (фр. souverainete - верховная власть) - верховенство и независимость власти.
НАЦИОНАЛЬНЫЙ СУВЕРЕНИТЕТ - полновластие нации, ее политическая свобода, обладание реальной возможностью определять характер своей национальной жизни ...
Понятие власти. Субъект, объект, ресурсы и формы существования власти
Учение о власти является основополагающим в политологии. «Фундаментальным понятием в общественных науках, - писал видный английский мыслитель и общественный деятель Б. Рассел, — является власть в том смысле, в каком энергия является фунда ...
Объединение регионов: проекты и их реализация.
По данным ИА «Росбалт» в 2003 году 70% руководителей законодательной и исполнительной властей 34 субъектов РФ признавали существовавшую структуру административно-территориального деления неэффективной, довольны ей были лишь 26%. По мнени ...